Страна без лекарств
Суфийская притча
Много-много лет назад был на свете сад, за которым ухаживали внимательные и талантливые работники. Благодаря их усилиям по возделыванию бесплодной почвы и беззаветной преданности делу сад всё больше разрастался. И было это во времена, когда никому в целом мире до садов не было дела.
В течение долгого времени ботаники и другие специалисты, трудившиеся там не покладая рук, рассылали экспедиции, которые разыскивали и привозили все растения, какие только существовали на свете. Некоторые из растений, такие как хлопок, давали волокно для прядения; из иных изготовляли пищу; третьи имели достоинства, используемые в медицине. Но затем на этот сад обрушилось бедствие, в результате которого большинство садовников было убито. Остальные вынуждены были бежать в отдалённые места.
В должное время пришли другие люди. Они скоро осознали практическую ценность съедобных растений и стали культивировать их. Затем они открыли, что некоторые из цветов и трав можно использовать как красители. И, наконец, поскольку они были неутомимыми исследователями, то проникли в секреты тканей, которые можно было делать из волокнистых веществ.
Но, как ни странно, этим людям не удалось обнаружить особые свойства лекарственных растений, и, таким образом, они оказались полностью лишёнными подлинной медицины.
Когда кто-нибудь из них заболевал, он начинал произносить заклинания — и либо выздоравливал, либо превращался в калеку, либо умирал. Такой порядок вещей они считали нормальным и естественным. Время от времени до них доходили легенды о медицине, но они были люди рациональные и не склонные выдавать желаемое за действительное. И потому они не верили в этот смахивавший на суеверие «культ». Впрочем, точно так же поступали бы и вы, если бы выросли без медицины.
Они говорили:
— Конечно, каждый хотел бы чувствовать себя здоровее — поэтому люди и выдумали «науку медицину».
Тем не менее, ботаники — потомки тех, кто вырастил сад — всё ещё существовали на свете. И вот настал момент, когда некоторые из них решили вернуться в то место, которое прежде было их домом. И, к своему изумлению, обнаружили, что в местных условиях медицина считалась архаической чепухой.
— Мы это быстро поправим, — сказали они себе, — ибо мы продемонстрируем, что можно лечить доступными средствами всевозможные болезни, если только знать специальные свойства растений.
Однако нужно отметить, что они были не только учёные, но и люди весьма практичные и осмотрительные. И потому, прежде чем предпринимать попытку возродить искусство лечения пиявками, они провели исследование характера и поведения, мыслей и установок живущих теперь в саду людей. И испытали шок. Те, кто пришёл им на смену (за исключением меньшинства, совершенно непригодного к обучению), преимущественно привыкли мыслить столь ограниченно, что даже прямая демонстрация не сумела бы убедить их в том, что такая вещь, как медицина, возможна.
Правда, они шумно требовали демонстрации, но никогда не позволили бы учёным («анахронистам», как они их называли) продемонстрировать возможности медицины таким образом, чтобы произошло исцеление. Так, к примеру, они настаивали на выдвигаемых ими условиях: лечение должно было быть проведено не более чем за шесть минут, и при этом нельзя было принимать что бы то ни было внутрь — во избежание причинения вреда.
И учёные были вынуждены опять удалиться в уединение, чтобы ждать, пока болезни не доведут людей до такой степени отчаяния, что те примут «суеверную» идею лечения, которую ныне они отвергали. Или пока среди тех, кто допускал возможность существования медицины, не наберётся достаточное число людей, готовых стать беспристрастными учениками.
![]()
Много-много лет назад был на свете сад, за которым ухаживали внимательные и талантливые работники. Благодаря их усилиям по возделыванию бесплодной почвы и беззаветной преданности делу сад всё больше разрастался. И было это во времена, когда никому в целом мире до садов не было дела.
В течение долгого времени ботаники и другие специалисты, трудившиеся там не покладая рук, рассылали экспедиции, которые разыскивали и привозили все растения, какие только существовали на свете. Некоторые из растений, такие как хлопок, давали волокно для прядения; из иных изготовляли пищу; третьи имели достоинства, используемые в медицине. Но затем на этот сад обрушилось бедствие, в результате которого большинство садовников было убито. Остальные вынуждены были бежать в отдалённые места.
В должное время пришли другие люди. Они скоро осознали практическую ценность съедобных растений и стали культивировать их. Затем они открыли, что некоторые из цветов и трав можно использовать как красители. И, наконец, поскольку они были неутомимыми исследователями, то проникли в секреты тканей, которые можно было делать из волокнистых веществ.
Но, как ни странно, этим людям не удалось обнаружить особые свойства лекарственных растений, и, таким образом, они оказались полностью лишёнными подлинной медицины.
Когда кто-нибудь из них заболевал, он начинал произносить заклинания — и либо выздоравливал, либо превращался в калеку, либо умирал. Такой порядок вещей они считали нормальным и естественным. Время от времени до них доходили легенды о медицине, но они были люди рациональные и не склонные выдавать желаемое за действительное. И потому они не верили в этот смахивавший на суеверие «культ». Впрочем, точно так же поступали бы и вы, если бы выросли без медицины.
Они говорили:
— Конечно, каждый хотел бы чувствовать себя здоровее — поэтому люди и выдумали «науку медицину».
Тем не менее, ботаники — потомки тех, кто вырастил сад — всё ещё существовали на свете. И вот настал момент, когда некоторые из них решили вернуться в то место, которое прежде было их домом. И, к своему изумлению, обнаружили, что в местных условиях медицина считалась архаической чепухой.
— Мы это быстро поправим, — сказали они себе, — ибо мы продемонстрируем, что можно лечить доступными средствами всевозможные болезни, если только знать специальные свойства растений.
Однако нужно отметить, что они были не только учёные, но и люди весьма практичные и осмотрительные. И потому, прежде чем предпринимать попытку возродить искусство лечения пиявками, они провели исследование характера и поведения, мыслей и установок живущих теперь в саду людей. И испытали шок. Те, кто пришёл им на смену (за исключением меньшинства, совершенно непригодного к обучению), преимущественно привыкли мыслить столь ограниченно, что даже прямая демонстрация не сумела бы убедить их в том, что такая вещь, как медицина, возможна.
Правда, они шумно требовали демонстрации, но никогда не позволили бы учёным («анахронистам», как они их называли) продемонстрировать возможности медицины таким образом, чтобы произошло исцеление. Так, к примеру, они настаивали на выдвигаемых ими условиях: лечение должно было быть проведено не более чем за шесть минут, и при этом нельзя было принимать что бы то ни было внутрь — во избежание причинения вреда.
И учёные были вынуждены опять удалиться в уединение, чтобы ждать, пока болезни не доведут людей до такой степени отчаяния, что те примут «суеверную» идею лечения, которую ныне они отвергали. Или пока среди тех, кто допускал возможность существования медицины, не наберётся достаточное число людей, готовых стать беспристрастными учениками.
