Моления хасидов нередко сопровождаются громкими выкриками и восклицаниями. Однако ребе Пинхас из Корца молился очень тихо. Он пребывал в недвижности, и его голос никогда не поднимался выше шёпота. Пытаясь понять путь молитвы своего ребе, старшие ученики спросили его, чем объясняется такое поведение.
— В чём суть молитвы? — спросил он в ответ.
— Двейкус, — отвечали ученики. — Единение с Единым.
— Правильно, — сказал ребе Пинхас, — а суть двейкус — Гиспаштус ха-гашимиус (оставление уз материи), то есть прекращение восприятия себя как обособленного «я», ума и тела. То же самое естественным образом происходит, когда человек умирает. Наши мудрецы говорили: «Для некоторых смерть подобна попытке протянуть корабельный канат сквозь узкое отверстие: приходится изо всех сил дёргать и тянуть; канат неистово извивается и словно корчится от мук». Для других же людей смерть подобна поцелую — всё происходит так легко и незаметно, будто кто-то снимает с поверхности молока случайно упавший волосок.
— То же самое касается молитвы, — закончил ребе. — Для некоторых временная смерть «я» в молитве подобна протягиванию толстого каната через узкое отверстие. Человек надрывается, скрежещет зубами, его тело корчится и извивается. А для других молитва — словно Божий поцелуй, когда тело и ум исчезают тихо и незаметно, сами собой. Вы, друзья мои, надо думать, крепкие канаты. А я — всего лишь волосок.