Печь за окном
Немецкая притча
Прорубили шильдбюргеры в своей ратуше окна и принялись за внутреннее устройство. Прежде всего, решили они прибрать шутовскую палату, а затем уже взяться за палату для корпения и уже после всех за палату для потения. Прошло немного времени, и треугольная ратуша, всем шутам на славу, была устроена и вновь освещена.
Настала зима, выпал первый снег, и городской голова затрубил в свой знаменитый рог. Услыхав его, шильдбюргеры гурьбой поспешили в ратушу. И до того они теперь поумнели, что никто из них не забыл прихватить полено — надо же было печь протопить, а обременять казну расходами на дрова негоже. Но когда они собрались в шутовской палате, то увидели: в ратуше не только никакой печи нет, но даже и место ей не определено.
Снова переполошились шильдбюргеры.
— Неужто мы, как ослы длинноухие, — воскликнули они, — никогда свою ратушу не наладим? Где ж нам теперь печь ставить?
Одни советовали сложить печь за дверью — там она, дескать, никому мешать не будет. Другим это не понравилось: ведь городскому голове положено возле самой печи сидеть, а так он будет торчать за дверью! Это ж курам на смех!
Много разных советов выслушали шильдбюргеры. Долго судили и рядили, все подходящие места для печи осмотрели и никак решить не могли, где же печь ставить.
Наконец нашёлся один советчик и предложил сложить печь за окном, прямо на площади. И пояснил тут же, что ежели голова пожелает сидеть возле самой печи, дабы мудрость его никогда не замерзала, то можно ему выделить место у окошка. Пусть он оттуда на печку глядит и греется.
Такой совет всем шильдбюргерам пришёлся по душе, и они от радости в ладоши захлопали. Но нашёлся среди них один житель, которому вечно всё было не так. Поднялся он и заговорил:
— Вы говорите так, а я говорю не так. Куда, к примеру, пойдёт жар, что должен наши палаты согревать, где нам потеть да корпеть положено? На улицу! А всю улицу, сколько ни топи, нам никогда не натопить. Так я говорю или не так? А чтобы жар от печи к нам в наши шутовские палаты шёл, надобно рыболовную сеть взять и одним концом к печке на площади приладить, а другим к окну. Вот весь жар к нам и пойдёт, некуда ему больше деться. Так я говорю или не так?
— Так ты говоришь, — отвечает ему голова. — И за умный совет превеликая тебе благодарность и почёт. Отныне второе место у печи всегда за тобой.
Вот и решили шильдбюргеры поставить печь на базарной площади, а от неё протянуть к ратуше рыболовную сеть — это чтобы жар от печи прямёхонько в палаты струился, и в те, где потеть, и в те, где корпеть, и в те, где им свои шутовские дела творить.
![]()
Прорубили шильдбюргеры в своей ратуше окна и принялись за внутреннее устройство. Прежде всего, решили они прибрать шутовскую палату, а затем уже взяться за палату для корпения и уже после всех за палату для потения. Прошло немного времени, и треугольная ратуша, всем шутам на славу, была устроена и вновь освещена.
Настала зима, выпал первый снег, и городской голова затрубил в свой знаменитый рог. Услыхав его, шильдбюргеры гурьбой поспешили в ратушу. И до того они теперь поумнели, что никто из них не забыл прихватить полено — надо же было печь протопить, а обременять казну расходами на дрова негоже. Но когда они собрались в шутовской палате, то увидели: в ратуше не только никакой печи нет, но даже и место ей не определено.
Снова переполошились шильдбюргеры.
— Неужто мы, как ослы длинноухие, — воскликнули они, — никогда свою ратушу не наладим? Где ж нам теперь печь ставить?
Одни советовали сложить печь за дверью — там она, дескать, никому мешать не будет. Другим это не понравилось: ведь городскому голове положено возле самой печи сидеть, а так он будет торчать за дверью! Это ж курам на смех!
Много разных советов выслушали шильдбюргеры. Долго судили и рядили, все подходящие места для печи осмотрели и никак решить не могли, где же печь ставить.
Наконец нашёлся один советчик и предложил сложить печь за окном, прямо на площади. И пояснил тут же, что ежели голова пожелает сидеть возле самой печи, дабы мудрость его никогда не замерзала, то можно ему выделить место у окошка. Пусть он оттуда на печку глядит и греется.
Такой совет всем шильдбюргерам пришёлся по душе, и они от радости в ладоши захлопали. Но нашёлся среди них один житель, которому вечно всё было не так. Поднялся он и заговорил:
— Вы говорите так, а я говорю не так. Куда, к примеру, пойдёт жар, что должен наши палаты согревать, где нам потеть да корпеть положено? На улицу! А всю улицу, сколько ни топи, нам никогда не натопить. Так я говорю или не так? А чтобы жар от печи к нам в наши шутовские палаты шёл, надобно рыболовную сеть взять и одним концом к печке на площади приладить, а другим к окну. Вот весь жар к нам и пойдёт, некуда ему больше деться. Так я говорю или не так?
— Так ты говоришь, — отвечает ему голова. — И за умный совет превеликая тебе благодарность и почёт. Отныне второе место у печи всегда за тобой.
Вот и решили шильдбюргеры поставить печь на базарной площади, а от неё протянуть к ратуше рыболовную сеть — это чтобы жар от печи прямёхонько в палаты струился, и в те, где потеть, и в те, где корпеть, и в те, где им свои шутовские дела творить.
