Если женщина начинает требовать от мужчины понимания, изначально претендуя на то, что она его понимает, а он её нет, это означает, что с ответными знаками внимания с его стороны происходит задержка. По её мнению она говорит о том, что он недооценивает её чуткость, искренность, развитость и восприимчивость. Женщине видится, что он воспринимает её как само собой разумеющееся, без понимания того, что она даёт ему в жизни — он не понимает, что она проявляет себя по отношению к нему так, как никто другой. Таким образом, требуя понимания, она пытается утвердить собственную правомочность и научить своего «нерадивого» мужчину, как он должен обращаться с ней, верной и преданной ему женщиной.

Женщина стремится вывести мужчину из защитной логики, где у него всё расставлено по своим местам. И где он пребывает в чудесном неведении, что рядом с женщиной ему многократно придётся ступать по непостижимой для него территории - субъективности. Чувственная, эмоциональная субъективность - то восприятие происходящего, куда женщина стремиться вовлечь своего мужчину, начиная с обвинения в невнимательности к ней и непонимании её чувств.
По сути, такое требование понимания - это обвинение, что он не привносит в её жизнь лад, красоту и цветение. Она находит себя в том, что её возбуждение от взаимных чувств убывает, и надежда на красоту отношений тает с каждым днём. На этой почве возникает самодиверсия, женщина недовольна собой. И следующий шаг - это страх за себя и происходящее. Со всех сторон начинают проявляться сомнения, которые были ранее подавлены и убраны с глаз долой, чтобы они не испортили предстоящее будущее.
Женщина начинает чувствовать себя несчастной, разочарованной и обманутой и теперь не сомневается только в одном - она знает, кто виновен во всём этом. Для неё виновником является собственный мужчина. Она считает, что он ничего не смыслит в её душевных переживаниях. По её мнению он не замечает её хрупкости и той надломленности, которая случается ей из-за его бесчувственности и бессердечности, не позволяющей понять ему тонкость её натуры. С этого момента женщина берётся за мужчину всерьез, требуя от него уразуметь происходящее между ними.
Но от требований понимание никак не может случиться. Понимание может случиться в открытости мужчины перед этой женщиной. Но происходит как раз противоположное. По сути, женщина, взведенная как пружина, требует от своего мужчины признания, что он безраздельно принадлежит ей - теперь он должен научиться отвечать её субъективности и при этом всегда нести в себе, не забывая, её образ. Соглашаясь на эти условия, мужчина становиться рядом с ней закрытым и внутренне подавленным.
Из-за постоянного напоминания о принадлежности своей женщине, которое мужчина несёт в себе, он зачастую становится падок на других женщин. Там, на стороне он вновь становится прежним, вспыхивая не подавленными страхом чувствами. Именно там просыпается его надежда на счастье и любовь, которая вернёт ему внутреннее достоинство. А дома, на почве вины он жалобно или вызывающе твердо смотрит на свою женщину, с трудом сохраняя остатки мужества, и глубоко выдыхает, если и на этот раз обошлось.
Умиляясь детской непосредственности, взрослые спрашивают ребенка о том, кем он будет, когда вырастет. И ребенок отвечает спонтанно, первое, что приходит ему на ум. А на ум приходит то сильное впечатление, которое оказало на него услышанное слово или образ, связанный ассоциативно.
Но, интересно посмотреть на взрослых. Они нетерпеливы к подрастающему поколению и тянут зеленый росток вверх, желая узнать, кем будет их маленький сын или дочь. Взрослые хотят узнать, какой талант они произвели на свет, займет ли их ребенок достойное место в социуме, смогут ли они им гордиться, будут ли у него деньги и благополучная жизнь, а у них отдохновенная старость.
Когда они спрашивают, то и не подозревают, что с этого момента в их жизнь вошли напряжённое ожидание и сомнение, в силу двойственности ума. Потому как, подрастая, малыш породил в родителях беспокойство о будущем. И они начали проецировать, справляясь с надеждой в голосе у самого ребенка, не доверяя ни одному его ответу и весело хохоча от его слов.
Мы хотим, чтобы наши дети стали образованны, а, проецируя дальше - богаты, уважаемы, имениты, известны, чтобы занимали почётное место в социуме, чтобы с ними считались. Больше всего мы хотим этого для себя. Но если у нас не получается, и мы занимаем место, по нашему мнению, незначительное, надежда на расширение собственной жизни не только не угасает, но и раздувает внутренний пожар наших желаний. Тогда мы создаем проекцию и пытаемся осуществить её через наших детей, восполняя «несостоятельность» и тот пробел в идее о себе, который требует компенсации. Мы надеемся отогреться в лучах будущей славы наших талантливых детей.
Эта совершенная идея о счастье и богатстве, не давая покоя, может заставлять вечно бежать за горизонт, не позволяя оглядеться на месте и рассмотреть то, что находиться у нас под рукой. А нам необходимо это знать, потому что никто не становился кем-то с пелёнок — каждый проходил свой путь, оттачиваясь в горниле самой жизни. Но если быть внимательным к себе и настоящему моменту, мы можем расслышать в себе, что не тем, не этим, и ещё раз не этим, мы не хотели бы быть. Мы не знаем, когда зазвучит волшебная струна нашего призвания, но зато мы настроены на внутреннее несозвучие, и если мы осознаем его, то однажды сможем расслышать: «Я есть ЭТО!».
Для человека это благословение самой жизни - он выходит на прямую, узнает своё направление. Теперь он узнает все вехи, знаки своего пути – оказывается, они сопровождали его. Он узнает все намёки и откровения. Он потрясен до глубины души тем, что жизнь его не была одиночным плаванием. И ему ничего не остается, как расцвести в благодарности к этому великолепию и делать своё дело, которое он никогда не сможет назвать работой, а только делом всей своей жизни.
Только разыскав нечто своё, человек начинает жить, дыша полной грудью. Разжигая пламя своего потенциала до небес, он становится таким самобытным, творческим, что обретает своё оригинальное, неповторимое лицо, и созидание, несущее полноту и исполненность жизни.
Это стоит дорогого.